Дорога дальняя, казенный дом [= Олигарх и амазонка ] - Владимир Колычев

— Надеюсь, ты не собираешься избавляться от этого пристрастия?

— Да надо бы… Вадим — отличный парень. К тому же он мой сын… И твой муж… А мы его так подло обманываем…

— Я не собираюсь его обманывать… Через семь месяцев у нас родится сын. И я честно ему признаюсь, что ребенок от тебя…

— Что?! — встрепенулся Алтынов.

— Что слышал… Я беременна… Уже третий месяц пошел…

Олимпия не врала. Она и в самом деле была в положении. И точно знала, от кого…

— И ты до сих пор молчала?

Алтынов соскочил с кровати, нервно заходил по комнате.

— А что, по-твоему, я должна была кричать об этом? Иван, любимый, я жду от тебя ребенка, поэтому ты обязан жениться на мне! Ты хотел, чтобы я так говорила?.. Не хочешь брать меня замуж, так и скажи. Как-нибудь и без тебя проживу. В конце концов, у меня есть Вадим…

— В том-то и дело, что у тебя есть Вадим… Почему ты думаешь, что ребенок от меня?

— Он считает, что нам рано иметь детей. И требует, чтобы я предохранялась. Пока таблетку не проглочу, он и близко ко мне не подходит…

Это было чистой воды вранье. Вадим очень хотел ребенка. А о том, что она пользуется гормональными препаратами, даже не подозревал. Хотя, может, и догадывался. Не совсем же он дурак…

— А ты от меня этого не требуешь… С тобой я забываю обо всем… И вот результат…

— Ты уверена, что ждешь ребенка от меня?

— Как в том, что сплю с тобой… Нет, ты можешь послать меня куда подальше. Я, конечно, обижусь. Но плакать не буду… И Вадим ничего не заподозрит. Если наш сын родится похожим на тебя, значит, он будет похож и на него. Так что никто ничего не заподозрит…

— Но ведь я буду знать, от кого ребенок… Сын. Ты говорила про сына… Ты уже знаешь, что будет сын?

Алтынов был помешан на сыновьях. Особенно на законнорожденных. На этом Олимпия и строила свой расчет.

— Да, я уверена в этом. Правда, пока что на интуитивном уровне. УЗИ еще ничего не может показать, срок-то ранний…

— Да, ошарашила ты меня…

— А ты не волнуйся. Все в порядке… Я уже поняла, что не нужна тебе. Что ж, буду жить только с Вадимом. Рожу ему ребенка. Пусть он воспитывает своего… гм… братика…

— Хочешь сказать, что мы больше встречаться не будем?

— А зачем это мне?.. Извини, но инстинкт матери — сильная вещь. И с каждым днем он становится крепче. Меня уже тяготит наша с тобой незаконная связь. Мне нужна уверенность в завтрашнем дне. И если ты отказываешься от меня, то мне придется целиком посвятить себя Вадиму…

— Но я не отказываюсь от тебя.

— Да, но Вадим рано или поздно обо всем узнает. Тогда я останусь и без него, и без тебя. А я, не забывай, жду ребенка. И мне без семьи никак нельзя…

— Хорошо, я поговорю с сыном… С Вадимом… Попробую ему все объяснить… Скажу, что люблю тебя…

— А ты меня любишь?

— Да, конечно… Не думаю, что он меня поймет… Но ведь ты хочешь остаться со мной, а не с ним?

— Пока да… А что будет на четвертом месяце, не знаю… Ты должен понимать, что беременные женщины капризны. Так что ты должен поговорить с Вадимом в самое ближайшее время. Не понимаю, что тут такого. Ты же самый решительный из мужчин, которых я когда-либо знала. О твоей решительности легенды ходят…

— Ну, бизнес и дела семейные — это не совсем одно и то же… Но так уж и быть, я поговорю с Вадимом. В конце концов я могу отправить его в Москву, в институт стали и сплавов. Куплю ему квартиру, дам денег… Много денег… Только вряд ли я смогу откупиться от него. Я же знаю, как он любит тебя…

— Да, но каждый должен воспитывать своего сына. Он еще молодой, у него еще будут дети…

— Да-да, так я ему и объясню… Да, задала ты мне задачку…

— Эту задачку ты задал себе сам. Когда взял меня на яхте… Да, я тебя спровоцировала, но ведь ты сам этого хотел…

— Что было, то было… Чему быть, того не миновать… Извини, мне уже пора. Я и без того опоздал на встречу с мэром…

— Кто такой мэр по сравнению со мной!

— Ну, человек он, конечно, нужный. Но по сравнению с тобой он действительно никто… Но ехать все равно нужно…

— Я понимаю…

Вадим уже должен был вернуться из института. Но Олимпию это нисколько не напрягало. Он, глупый, верил ей. И в мыслях у него нет, что жена может ему изменять… Как будто она не изменяла с ним Толику…

Олимпия приняла душ, взялась за фен, чтобы высушить волосы. И в этот момент со стороны входных дверей послышался шум.

В квартиру ворвался Вадим. Оттолкнул плечом выходившего из дома Алтынова, влетел в комнату, где перед зеркалом голышом сидела Олимпия.

— Скоты! Сволочи! — взревел он.

— Вадим, я тебе сейчас все объясню… — начал было побледневший Иван Александрович.

Но Вадим не стал его слушать.

— Да пошли вы все! — крикнул он.

И выбежал вон из квартиры. Теперь он все знал. Теперь все встало на свои места… Глядя ему вслед, Олимпия лишь облегченно вздохнула. Она была растеряна. Но не жалела о том, что произошло…

Вадим был бы только рад, если бы вдруг грянул гром и поразил его молнией. Кары небесной заслуживали предатели — Олимпия и человек, который назывался его родным отцом. Но Вадим сам хотел умереть. Уйти в мир иной, чтобы не чувствовать ни боли, ни горечи разочарования…

Но не было грома с небес. И машины останавливались, как назло, когда он переходил дорогу… А сам он бросаться под машину не хотел. И под поезд тоже. Он же не Анна Каренина. Хотя страдает не меньше…

В какой-то момент он понял, что ноги несут его домой. Стоп! Больше у него нет дома. Ноги его не будет в квартире, которую подарил ему на свадьбу Алтынов. И машина ему триста лет не нужна!.. Вадим отправился домой к родителям. Там для него всегда открыты двери…

Он с разгону бухнулся на кровать в своей комнате. Когда-то он здесь спал с Лимой… Но больше ее нет. Умерла Олимпия. Да и он сам как неживой…

Но ведь и эта квартира — фактически подарок Алтынова. Без его участия родители никогда бы не получили ее от города… Алтынов же не умер. Он живет. И спит с Олимпией. И наверняка считает, что имеет на это право. Ведь он так много сделал для Вадима. Как говорится, за все нужно платить… Что ж, пусть он спит с Лимой, если она этого хочет. Пусть делает с ней что угодно. Но Вадима дурить не надо! Он больше не зависит от этого подлого буржуя! Никаких больше подачек от него!..

Вадим выбежал из дома. Хотел поймать такси. Но передумал. Ведь ему придется расплачиваться деньгами, которые он получал от Алтынова. А деньги у него есть — что-то около пяти тысяч рублей в бумажнике… Все, нет уже денег. Бомж, которому он их отдал, даже дар речи потерял. Даже не предложил потратить их вместе. А Вадим, пожалуй бы, не отказался раздавить с ним пузырек, возможно, и не один… Но бомж не стал звать его в свою компанию, а у него уже нет ни копейки, чтобы самому купить бутылку. Есть только кое-какая мелочь — как раз хватит на троллейбус.